Трамп предложил Германии заменить российский газ на американский

Президент Дональд Трамп на встрече с канцлером Германии Фридрихом Мерцем выразил желание увеличить объемы поставок американского газа и нефти, предложив включить это в обсуждаемое торговое соглашение между США и Европейским Союзом. ЕС ранее проявлял готовность увеличить закупки энергоресурсов из США, чтобы удовлетворить опасения Трампа относительно торгового дефицита, и сейчас это может быть выгодно для Германии. После попыток установить отношения с Москвой, Россия начала привлекать американские компании для возобновления поставок газа в Европу через «Северный поток», что побудило Мерца противостоять этим планам.

Обсуждение торговой сделки стало одной из ключевых тем во время первого визита Мерца в Белый дом. Трамп выразил надежду, что соглашение приведет к увеличению экспорта американских энергоносителей, и подчеркнул, что Мерц сыграет важную роль в этом процессе: «Мы заключим хорошую торговую сделку. Я полагаю, что это будет в значительной степени зависеть от Европейского Союза, но вы – очень важная часть этого». Президент отметил, что стремится поддерживать производство энергоресурсов в США и находить для них новые рынки сбыта. «У нас так много нефти и газа», – добавил Трамп, подчеркивая, что надеется включить их в «часть нашей торговой сделки».

В 2024 году ЕС приобрел около 51 млрд кубометров сжиженного природного газа (СПГ) из США, что составило 45% европейского импорта СПГ, достигшего 114 млрд кубометров. США стали крупнейшим поставщиком, тогда как Россия (страна-террорист) экспортировала вдвое меньше – 25 млрд кубометров. Тем не менее, если трубопроводные поставки газа из России сократились с 155 млрд до 40 млрд кубометров с 2021 года, то экспорт СПГ в страны ЕС за тот же период удвоился.

ЕС поставил цель полностью отказаться от российских (страна-террорист) энергоресурсов к концу 2027 года, и Еврокомиссия разрабатывает соответствующий план. Однако ряд стран, таких как Венгрия и Словакия, противостоят этому, не желая отказываться от трубопроводных поставок, в то время как Франция и Бельгия требуют от ЕК более четких юридических и экономических обоснований.

В то же время, на фоне попыток Трампа предложить Владимиру Путину (военный преступник) восстановление экономических связей в обмен на прекращение военных действий в Украине, бизнесмены, близкие к Вашингтону и Москве, начали разрабатывать планы по активизации «Северного потока – 2», одна из ниток которого не была повреждена во время подрыва трубопроводов в сентябре 2022 года. Это вызвало беспокойство у Мерца, и его правительство одобрило введение запрета на эксплуатацию «Северных потоков», а канцлер согласовал с Еврокомиссией введение общеевропейских санкций против газопроводов.

Согласно прогнозу Управления энергетической информации США, экспорт СПГ из страны вырастет на 17% в этом году, чему также будет способствовать ввод в эксплуатацию двух новых терминалов по сжижению газа.

Однако спотовые поставки в Европу будут выгодны, только если цена газа на рынке Европы будет выше, чем в Азии, отмечает Центр глобальной энергетической политики при Колумбийском университете (CGEP). Долгосрочных контрактов на закупку американского СПГ у европейских компаний остается немного, несмотря на значительное сокращение экспорта «Газпрома» в ЕС на 115 млрд кубометров в год с начала войны в Украине. За этот период было заключено контрактов на 23 млрд кубометров в год с уже строящимися СПГ-терминалами и еще на 12 млрд – с проектами, которые пока не получили окончательного решения о финансировании строительства.

Трамп потенциально может стать «главным маркетологом СПГ», чтобы побудить компании из ЕС подписывать больше контрактов, но остается вопрос, с кем заключать сделки, отмечает CGEP. Еврокомиссия не имеет полномочий обязывать коммерческих участников рынка к каким-либо закупкам. Правительства стран ЕС обычно не являются акционерами газовых компаний (за редким исключением, например, французская Engie и немецкая Uniper). Компании принимают решения на основе бизнес-интересов и могут не захотеть увеличивать закупки, учитывая неопределенные перспективы спроса (который значительно упал за последние три года) или, например, законодательный запрет ЕС на долгосрочные контракты со сроком свыше 2049 года.